КОЗЛЫ!
Генеральный директор издательства Владимир Иванович торжественно восседал за своим "генеральским" столом. Лицо его имело выражение победителя, а в узеньких зрачках рулеткой крутились цифры. Он судорожно подсчитывал, на какую сумму ему удалось "обуть" дружественное конкурирующее издательство, переманив автора "клубнички" новой волны.
Напротив него, съежившись и задвинув ступни далеко под кресло, сидел герой дня - гигант современной порноиндустрии, низкорослый худощавый человечек без определенного возраста, но зато с определенно наметившейся лысиной. Он производил впечатление проигравшего и как-то терялся на фоне необъятного по сравнению с ним кресла. Интеллигентская сущность его бунтовала: предать издательство, которое вложило в раскрутку немаленькие бабульки... ай-яй-яй... Толстенький конверт в правом внутреннем кармане пиджака лишь частично компенсировал это неудобство.
- Да бросьте вы, Павел Алексеевич! - пытался разрядить обстановку Владимир Николаевич. - Это же нормальная практика, раз там вас не ценят - что вам остается... Это, если хотите, и с человеческой даже точки зрения понять можно. Что вас смущает? Потиражные за последний заход не получили? Так ни к чему им пока знать о нашем разговоре. Вот выплатят все - тогда и скажете. Давайте-ка дернем по чуть-чуть за то, чтобы сотрудничество было успешным!
С этими словами генеральный достал из сейфа специально заготовленную по такому поводу бутылочку из мутноватого стекла, и нажав кнопку на телефоне, скомандовал:
- Наташенька, принесите нам чего-нибудь закусить!
Однако Наташенька не спешила выполнить команду, и партнеры выпили по первой, не закусывая и не чокаясь. Каждый думал о своем и разговор как-то не вязался.
И вдруг установившуюся тишину нарушил чей-то голос - возмущенный, требовательный. Он доносился из глубины коридора, и даже за закрытыми дверьми было слышно, как стремительно спорящий прорывается к кабинету, преодолевая сопротивление добросовестной секретарши. Постепенно слова стали различимы.
- То есть как это "нельзя"? Какое совещание??? Девушка, милая, доложите: я как раз тот, кто ему нужен! Да я просто озолочу ваше издательство, понимаете? Вот что вы думаете в этом дипломате лежит? Сенсация! Сенсационные исследования...
Владимир Иванович недоуменно пожал плечами, с видом разделяющего и властвующего медленно встал, подошел к двери, открыл ее - и неожиданно для себя столкнулся лоб в лоб с упрямым посетителем. Тот, по-видимому предвидя, что его ждет уже через несколько секунд, решил брать быка за рога сразу, не откладывая.
- Понимаете... я ей толкую, а она не понимает. Но вы сразу почувствуете, вы наверняка хороший руководитель и поймете, что я предлагаю... Дело в том, что ИВАНУШКА БЫЛ КОЗЛОМ!!! Это же находка! До этого еще никто не доходил! А КОПЫТЦЕ - НЕ БЫЛО ОТРАВЛЕНО!
Все на секунду замерли. И застывшей в дверях секретарше, и Владимиру Ивановичу, и вконец затерявшемуся в недрах кресла живому классику пришла одна и та же мысль:"Сумасшедший! Только этого нам и не хватало!"
Надо сказать, пришедший и правда был похож на блаженного. Суховатый и сгорбленный, с жиденькой козлиной бородкой, он чем-то напоминал восставшую из саркофага мумию, и только горящие глаза, казалось, жили какой-то особой жизнью. В них бесновалась пугающая одержимость фанатика.
- Спокойненько-спокойненько... - засуетился Владимир Николаевич, бросая убийственные взгляды в сторону секретарши. Охрана уже давно была отпущена, а проблем, особенно в такой день, генеральному не хотелось. - Присядьте, не волнуйтесь... Да-да... я и сам подумывал тут на досуге, что... как вы там сказали? Иванушка был козлом... А Аленушка - козлихой... все правильно, не переживайте... Сейчас мы с вами за это дело дернем немножко, и вы пойдете, правда?
- АЛЕНУШКА-КОЗЛИХОЙ???- вытаращив глаза, буквально завопил сумасшедший. Затем сделал многозначительную паузу, поднял вверх указательный палец, вдруг таинственно улыбнулся и продолжил уже совсем другим, более спокойным, назидательм тоном: - В том-то и дело, что она - не была козлихой. И если бы она выпила из копытца, превращения бы не произошло. А почему? А все потому, что копытце изначально не было отравлено. В нем содержался индикатор, и если из него пил разумный человек, он оставался в своем обличье. А вот если козел.... ну помыслите сами: кто станет пить из копытца, если предварительно его предупредили, предупредили как человека разумного:"Не пей, козленочком станешь??? Только козел. А потом: ему и бояться-то нечего было. В глубине души мы все себя знаем, так ведь? Так вот могла ли Аленушка напугать Иванушку этой угрозой, если он и так знал уже про себя, что - козел? Вот он и пил, и не боялся ничего...
Наблюдая эйфорию, в которой находился горе-исследователь во время этой тирады, Владимир Иванович счел, что можно, не подвергая себя риску, поинтересоваться у товарища, чего же он, собственно, желает.
- Хм... И что вы предлагаете?
Бесноватый огонек в глазах одержимого потух. Взгляд прояснился, и он начал излагать тоном учителя на уроке:
- Я - литературовед. Занимаюсь русским фольклором и авторскими сказками. И недавно сделал ряд открытий в этой области. Последнее касается как раз этой сказки - про сестрицу Аленушку и братца Иванушку. Есть еще одна интересная задумка по фрейдисткому толкованию "Красной шапочки". Но это - позже... А сейчас я хочу предложить эту мою рукопись - трактовку. Она вас обогатит! Это - сенсация!
Владимир Иванович понял, что проблема решается на легкость легко. Доброжелательно улыбнувшись, он предложил:
- А вы оставьте рукопись... Знаете, это любопытно... Она нам очень-очень нужна... я чувствую, что нужна... - и сделал традиционное для таких случаев "дежурно-любезное" лицо.
Сумасшедший благодарно забормотал: "Сейчас-сейчас... только вам... эксклюзивно... ", достал из дипломата пачку копий рукописи, тут же быстренько убрал лишние и услужливо протянул экземпляр Владимиру Ивановичу.
- Там есть все мои координаты... уверен, что сработаемся!- с этими словами незнакомец удалился.
И тут все услышали мирный храп известнейшего порнографа. Бедолага вырубился - то ли от нервного напряжения, то ли от выпитого без закуски "снотворного".
- Эй, дружок! - игриво позвал его генеральный. - Хватит спать. Тут нам принесли очень... очень важную рукопись. Она нам пригодится... очень... Наташенька - тащите-ка селедочку!
Проснувшийся гений ошарашенно посмотрел на присутствующих и осведомился: многое ли он пропустил?
- Многое. - Поспешил расстроить его Владимир Иванович. - Мы тут с Наташей держали фронт... Пересказывать долго, но суть такая, что... помните сказочку про сестрицу Аленушку? Так вот там в копытце было... ха-ха... не угадаете... Наташа, как там эта еруднда называлась?... ха-ха... индикатор... Если верить этому козлику... ха-ха...
Похоже, генерального прошибло на смех. Порнограф мало что понял, но на всякий случай улыбнулся.
Тут подоспела и Наташа с закуской. Каждому хотелось расслабиться: Наташе - потому что она предвкушала завтрашний выговор - в отсутствие посторонних, Владимиру Ивановичу - чтобы снять стресс, а порнографу - просто потому что ему всегда этого хотелось.
Далее участники действа не помнили уже ничего. Кроме того, что весь вечер разговор крутился около козлов. А наутро, обнаружив себя в офисе, они принялись вспоминать подробности проведенного вечера. Восстановлению обстоятельств кутежа немало способствовали вещественные доказательства: разбросанная по офису одежда, откуда-то взявшиеся горы пустой тары и собственно сами участники праздненства, чьи физиономии являли живую улику.
- Эй, Семеныч... кажись, ты вчера куда-то звонил... - промычал, поднимая с пола телефон, Владимир Иванович...
- Не помню... - тупо отозвался "герой дня".
- Вы, кажется, домой звонили, - уточнила Наташа. которая уже успела привести себя в порядок и восстановить в памяти хоть частично события вчерашнего дня. - Сказали жене... сейчас... точно воспроизведу...Сказали:" На х... ты мне теперь, старая дура! я - великий. а ты ..." какую-то аббривеатуру ввернули... О! "Чмо", кажется... Да, так и сказали... И еще... (тут она скромно потупилась) про меня сказали. сказали: "мы теперь с Наташкой заживе-е-ем!" Да-да, именно так, нараспев сказали...
- Черт! - Семеныч явно чувствовал себя неважно. - Говорила мне мама: "Не пей, козленочком станешь..." Так налететь по глупому...
Наташа наморщила лобик и припомнила:
- А еще вы позвонили своему издателю... ну, тому самому, да... Домой. И сказали, что пусть подавится своими копейками. Вы от него уходите... и... кажется, два раза икнули в трубку...
Владимир Иванович, слушал этот разговор выпучив глаза. Затем лицо его озарилось какой-то свежей мыслью и он начал интенсивно перерывать залежи бумаг на столе.
- Где? Скажите, где рукопись этого чудака? Да-да... теперь я кое-что понимаю... Козел... индикатор... О да! Вот почему я, скажите, не позвонил своей жене? Мне что, рассказать нечего было? (Наташа снова покраснела). А потому-что... Да где же его чертов телефон-то!!!
Семеныч виновато пожал плечами, потом помолчал, и, видимо предвидя реакцию и пятясь к двери, изрек:
- я на нем того... селедку вчера чистил...
Стены еще не проснувшегося издательства потряс не крик, а самый натуральный рык генерального:
- Козлы-ы-ы-ы-ы-ы-!!!
ЭСТЕТСТВУЮЩИЕ
Воистину бывает время, когда все мысли только об одном!
... Вот уже двадцать минут, как среднестатистическая (и при этом довольно юная!) служащая не важно какой конторы не могла думать ни о чем другом, кроме желанного пакетика, сокрытого в недрах ее небольшой сумочки, стоящей на подоконнике. В ее головке шел беспрецендентный по значимости процесс: она прикидывала оптимальную траекторию движения, которая бы позволила как можно естественней добраться до этого предмета ее дум и чаяний, достать его и незаметно переместить... черт! а переместить-то и некуда: ни одного кармана как назло... значит - как можно незаметней протиснуть его между тесными брюками и животиком, и так вот, "по-кенгуровски", донести его до заветной комнаты с надписью "Ж"...
Напротив, развалившись в кресле, сидел виновник ее терзаний: не так давно "подселившийся" в ее комнату сотрудник, и, не отрываясь, глядел на нее - как будто ожидал чего-то...
"Стоит ли волноваться из-за каких-то там пятен? Нужно волноваться, когда их нет!" - вспомнился ей вдруг старый анекдот по мотивам рекламных роликов. Но веселей не стало. Она кинула обреченный взгляд на светло-бежевые брюки и такого же примерно цвета мягкий офисный стул - и совсем погрустнела... Надо было что-то предпринимать - и срочно.
"А даже если и заметит эти мои манипуляции - что с того? - вдруг пришла ей в голову революционная мысль. - Можно продумать, он не знает, что это бывает... - Но тут же, испугавшись собственной смелости, одернула себя: - Сдурела совсем! Ты же в офисе, а не на посиделках в компашке, а это- не только мужик, а еще и коллега к тому же, то есть - мужик помноженный на два! Хуже, чем просто мужик! А ты здесь - бизнес-леди! И у тебя - по определению - никаких таких "слабостей" наблюдаться не должно. По крайней мере, в зоне его зрительной досягаемости".
Мысли роились и отражались на озабоченном лице складочками-морщинками.
"А вот если, допустим, взять просто сумочку - и с ней выйти? Нет, не пойдет! Этак весь офис подумает, что я раньше времени домой решила смотаться... И потом... к этому чуду в перьях все равно придется ведь возращаться, так он сразу поймет, куда я с сумочкой-то ходила..."
Ее нервозность, по-видимому, передавалась и "врагу". Он как-то неестественно заерзал на стуле, вздохнул и обреченно притих. Молчаливая дуэль продолжалась.
... Спустя пятнадцать минут она уже не строила никаких планов - ей оставалось только уповать на то, что можно прирасти к стулу до конца рабочего дня и что рабочий день не бесконечен и настанет наконец момент, когда все разойдутся и можно будет спокойно смыть "следы преступления"...
... И тут случилось самое страшное. Казалось, сама неизбежность ворвалась в комнату с криками:" Там какой-то сбой системы! Кажись, все твои файлы полетели - подойди, глянь!". Осознав, что наступил час разоблачения, бедняжка чуть не лишилась дара речи.
- Сейчас подойду... через пару минут... - пролепетала она, кинула "прощальный" взгляд на по-прежнему пристально глядящего на нее какими-то уже мутными глазами "врага" - и вдруг молниеносно, мобилизовав всю внутреннюю энергию, которая еще оставалась, секундой вскочила, задвинула одним движеньем ноги стул под стол, схватила какую-то папку, и, заложив ее за спину - "по деловому", мигом вылетела из комнаты...
Каким-то шестым чувством она ощутила некое движение за спиной - и быстро удаляющиеся в другом направлении чьи-то шаги - но ей было недосуг гадать о том, кто так стремительно носится по коридорам....
...В соседней комнате работали одни женщины... Она влетела в нее, как ошпаренная - и ее прорвало:
"Девочки, он такая сволочь, такая сволочь! Как чувствует, гад - представляете? то его от компа не оттащишь - уткнется, хоть кол на голове теши! - то из курилки не вытащишь, а тут... как назло... так и сверлит глазами... ну хоть бы на секундочку отвернулся!... А мне - надо... понимаете... и без него тошно... хоть бы раз им такое... Девчонки - глядите!" - и вопреки всем правилам приличия, она вдруг повернулась к "изумленной публике" задом и слегка нагнулась...
Пауза, повисшая в комнате, обозначила ложность тревоги... Однако уже через несколько секунд до наиболее сообразительных начал потихоньку доходить смысл этой безумной тирады... Атмосфера моментально перестала быть рабочей...
"Так а что б тебе не зайти сразу к нам? - участливо поинтересовалась одна из сотрудниц. - Мы б тебе дали - у каждой ведь в сумочке имеется на всякий случай..."
Девчонка опешила от простоты и гениальности такой мысли. Ей тут же представилось, какой идиоткой она сейчас выглядит, и она, часто моргая, забормотала:
- Ну, как-то не пришло в голову у кого-то такие вещи просить... Оно потому и называется индивидуальным средством гигиены, что - индивидуально...
- Не умничай, индивидуум! - оборвала ее самая бойкая, - Ты через свою индивидуальность чуть общественное имущество не попортила... На, держи, чудо в перьях!"
... В заветную комнату "Ж" чудачка летела, как на крыльях... И стоит ли говорить, с какой легкостью и чувством выполненного долга она выпорхнула из "индивидуального кабинета"... Выпорхнула... и столкнулась лицом к лицу с "врагом" выходящим из комнаты напротив - той, что с буквой "М" на дверях...
Он был доволен до безобразия, и имел вид человека, наконец дорвавшегося до высшей истины жизни - и достигшего полного умиротворения...
"Наверное, ему тоже что-то из тумбочки надо было достать... вот он и пялился - ждал, пока я выйду! - пронзила ее догадка. - Два невротика!"
Очевидно, он подумал примерно то же самое... Очевидно - потому что с тех пор производительность их отдела здорово возросла...
О ПОЛЬЗЕ ГИПНОЗА
Рабочий день был в разгаре. В тесной комнатушке царила обычная для этого времени суток амосфера нервной сосредоточенности. Сквозь пелену дыма дешевых сигарет слабо проглядывались силуэты сотрудниц - хмурых дам бальзаковского возраста, добросовестно штудирующих толстенные рукописи. Беспорядочно разбросанные на столах талмуды нет-нет, да оказывались востребованными - тишину нарушал чей-то приглушенный вопрос:"Лидия Васильевна, а как лучше будет?", раздавался шорох страниц, поднимающих в воздух облачко пыли и торжественный ответ. Затем все снова умирало - в ожидании следующего "оживляющего момента".
И наконец он наступил. Ворвался, как всегда, неожиданно и шумно. Дверь редакции резко, будто от удара ногой, раскрылась, и в комнату впорхнула юркая стройная девчушка - и с порога заверещала:"Ой, который час-то?А я снова в пробке...Меня никто не искал? Нет? Слава богу!... Девочки, милые, да у вас снова накурено! Нельзя же так!". Устремившись к окну, она попутно задела нрепредусмотрительно положенные на край стола тома, и они с грохотом повалились на пол.
В комнату ворвался свежий весенний ветер.
Дамы, видимо, пребывая в эйфории от брошенного им столь опрометчиво "девочки", глядели на возмутительницу спокойствия с явным одобрением. Ее вечная бодрость их забавляла. Неизменно врываясь столь бесцеремонно на два часа позже положенного срока, она как раз поспевала к тому времени, когда глаза честных тружениц начинали слипаться, а кофе с сигаретами переставали спасать.
И лишь строгая Лидия Васильевна покачала головой - то ли с завистью, то ли с осуждением:"Что-то ты сегодня больно веселая, Оленька!"
"Так весна же! И потом - я решила начать новую жизнь! - девчонка явно была во власти какой-то новой бредовой идеи. - Пора все менять, так никуда не годится! Работу - новую! Бойфренда -нового! Все, все с чистого листа!"- она решительно рассекала пространство комнаты, активно жестикулировала и была до смешного похожа на лектора-энтузиаста в сонной аудитории.
Дамы переглядывались и скептически улыбались, но никто не решался прервать этот бурлящий словесный поток. Кроме Лидии Васильевны, которая и тут не сдержалась и, ехидно прищурившись, с вызовом произнесла:"Ты думаешь, все так легко, деточка? Кабы все такими бойкими бы были - редакция бы наша вымерла, а мы повыше бы сидели. Ты оглянись вокруг-то: многим ли так удается-то? Чтобы поворот на 180 градусов?"
Оленька подхватила фразу, как будто только ее и ждала:"Так и я о том же - не многим! А все почему? Потому что мы все не без тараканов в голове. И они ползают - будоражат нас и тревогу вызывают: а как оно все повернется, если вдруг решишься на шаг какой-то? То есть сами себя в болото и загоняем! А выход-то есть! За рубежом, например, такие проблемы принято решать с помощью психолога... Что это вы такую физиономию состроили, Лидия Васильевна? Да-да! Пси-хо-лог! Это сейчас модно, не то что в пору вашей молодости!"
Последняя фраза заставила дам поморщиться. Но им все равно было далеко до вдруг побледневшей Лидии Васильевны. Давненько коллеги не наблюдали на ее лице такого выражения - будто та привидение увидела. Женщины уставились на нее, не смея потревожить повисшим в воздухе вопросом. Наконец на смену страху пришло сомнение; матрона потерла переносицу, как будто-бы в раздумьях, и , наконец, решительно произнесла, стараясь придать голосу поучительное, "официозное" звучание: "Не такая уж я древняя, как тебе кажется, девочка...Расскажу вам, так и быть, историю. Про психолога как раз. Приключилась она со мной лет десять назад, но до сих пор как-то не по себе...Только по издательству не трепать... Мы люди все взрослые, понимать должны...
Так вот. Оказалась я тогда в очень сложном положении... Муж... любовник тоже... а сын- вообще...и с работой...Словом, углубляться не буду. Ну, и посоветовала мне подруга к психологу сходить, телефончик дала. Говорит, опытный доктор, мне помог - а у самой глаза так и светятся. Естественно, я поверила - дурой была, как ты сейчас. Созваниваюсь, приезжаю по указанному адресу. Открывает мне приятный молодой человек, в комнату проводит... Поначалу думала - сын его, а это он сам...Ну, сели, начала я рассказ свой заунывный... Он полпачки сигарет выкурил, пока слушал, а последние бычки как-то уж очень злобно в пепельницу вдавливал - я и подумала, что хватит с него. Замолкла и жду - что скажет. Он тоже не сразу среагировал - видимо, ввела я его своими жалобами в полную прострацию, и он уже вроде как тихо сам с собою беседу внутреннюю ведет... Наконец глаза медленно так поднимает и говорит:"Что-то вы вся на взводе - так не годится... Надо бы сеанс гипноза провести - стресс снять". Ну, я, как дура, и согласилась...
Бормочет он что-то, значит, руками водит, а я не выключаюсь - и все тут. Но вида не показываю - зачем, думаю, мужика обижать, вон он какой старательный... Глазки закатила - вроде как в гипнозе вся. Он и говорит:"Поднимите правую руку!" Поднимаю. "Теперь левую!" Снова поднимаю. Чувствую: ткань по мне вроде как ползет - а это он, поганец, уже кофточку снимает!"
"Но вы же - не под гипнозом! - не выдержала вдруг сухопарая старая дева в очках с огромными линзами.
"Не под гипнозом - точно, а любопытно мне стало. Хорошо бы, думаю, поймать его на этом деле буквально, за.. ну не буду углубляться, за что... А то ведь может в отказ пойти, мол, нужно было снять кофточку для массажа расслабляющего и так далее... А если с поличным... Короче, дает еще пару интересных команд... Но не буду углубляться..."
Тут уже не выдержала Оленька:" А вы углубитесь, ну Лидия Васильевна, ну миленькая, ну пожалуйста!" - и скорчила недовольную гримаску. Матрона, как будто не расслышав ее, продолжила: "... Не буду углубляться, но проснулась я наутро в его постели и говорю:"Доктор, это что же получается, а?" А он: "Вы были так напряжены, считайте, я стресс снял - метод у меня такой... авторский". Я тут же начинаю соображать, что к чему, и говорю:"А метод-то этот у вас с пациентками только по пятницам срабатывает, да? Когда жена с детьми на дачу уезжает?" Вижу, в точку попала. Аж пятнами пошел. Умоляюще так:"Но мы же ей не скажем, правда?" Глянула я на него - мужик вроде ничего, и совсем даже неплохо мне с ним было... Но не буду углубляться..."
"Но вы же были под гипнозом! - как будто хватаясь за соломинку, вдруг страдальчески воскликнула сухопарая старая дева. - Так ведь? Иначе бы - ведь не допустили бы? Только как же вы тогда могли потом помнить, что неплохо было?" Чувствовалось, что для бедняжки это был вопрос чести.
"А Лидия Васильевна не будет углубляться на эту тему, правда же?" - многозначительно подмигнула одна из дам, вдруг ни с того ни с сего напустив на себя разбитной вид.
Лидия Васильевна покраснела, резко встала, поправила прическу и возмущенно кинула:"Так я и знала - нельзя вам было это рассказывать! Вам бы только все шутки шутить, а я девчонку просто предупредить хотела о возможном исходе!" И продефилировала к двери, не упустив возможности подчеркнуть свое отношение к присутствующим, хлопнув ей со всей силы.
Оленька, до сего момента следившая за разговором открыв рот, вдруг как бы нехотя встала и лениво направилась следом. Сотрудницы уже наперебой обсуждали услышанное, и им было недосуг заметить эту несвойственную девушке вальяжность.
С деланым безразличием Оленька подошла к Лидии Васильевне, которая, исходя пятнами и дымом, приходила в себя после столь нехарактерного для нее откровения.
"Лидия Васильевна... Не знаю даже, как и сказать-то...- Оленька замялась. - У вас, случайно, не остался телефон этого вашего психолога?"
Солнечный луч рассек пространство коридора пополам, отделив друг от друга беседующих женщин. Он чудесным образом озарил лица обеих, и в этом освещении матрона показалась Оленьке значительно моложе.
Ни слова не говоря, Лидия достала из кармана визитку: "Перепиши и отдай мне назад, договорились?"
КАБЛУЧКИ
Я все-таки навернулась. Неизящно так загремела - в самый ответственный момент. Правда, удалось оттянуть этот позор на недельку - ровно столько времени мне было дано для того, чтобы, кандыбая походкой парализованного робота на новеньких шпильках, осознать, что понятие красоты относительно, а жертвы, запрашиваемые ею, вполне конкретны.
Но отсрочка прошла даром. Я не поняла намека ни тогда, когда застряла в ступеньках при сходе с эскалатора, ни когда в давке случайно проткнула ступню малоприятной, и, как позже оказалось, весьма истеричной особе... Чувство самосохранения подавлял глубоко засевший в подсознании стереотип: мужчины любят женщин на изящных каблучках. Он подкреплялся живой картинкой, светлым воспоминанием детства - сценой из тайком подсмотренного порнофильма, в котором туфельки были единственной одеждой тетеньки и, по-видимому, воспринимались дяденькой как некое продолжение ее ножки. По крайней мере, он столь жадно заглатывал ее каблучок, что, пожалуй, вполне мог по производимому впечатлению конкурировать с довольно популярным тогда в моем личном рейтинге котом Матроскиным. Со временем кот Матроскин перестал волновать мое воображение, а вот надежда поймать когда-нибудь на каблучок героя-любовника осталась. За что и поплатилась.
Дело было на работе.Я шла по коридору, цокая злополучными каблучками и пытаясь абстрагироваться, представить себя со стороны. В этом мне помогали многочисленные зеркальные двери, в которых я ловила свое отражение. То, что я видела, более чем устраивало меня; устраивало настолько, что хотелось фотосессии - прямо здесь и сейчас.
Но мою стать молча оценивали только кактусы и пальмы, расставленные по стенкам коридора. Впрочем, в этом была своя прелесть: ничто не мешало мне дать выход приступу самолюбования. Остановившись у большого зеркала, я принялась вертеться, поднимая, как цапля, то одну, то другую ногу. Я то отходила от него, то снова приближалась, поправляла волосы, строила томные физиономии, приподнимала юбку на разные длины, примеряясь, как лучше подать упакованный в каблукастое чудо "товар". За этим занятием меня и застал вечно хмурый и неразговорчивый сын начальника...
Видно, ситуация была оценена им как "неуставная", и он счел нужным оповестить меня о своем присутствии громким "Здрасьте!" Застигнутая врасплох, я поняла, что из создавшейся щекотливой ситуации выход один -мысленно зажмурить глаза - и вперед, на абордаж. Типа ему все показалось. Для пущей убедительности этой версии я напустила официозный вид, подняла вверх подбородок, кинула ответное "Здравствуйте!" и, агрессивно "вдалбливая" каблуки в кафель, двинулась к нему навстречу.
Мысль о том, что не стоило так высоко задирать подбородок, пришла мне только тогда, когда я оказалась на полу. Все произошло моментально: порожек, откуда-то взявшееся ускорение, грохот, как от тысячи самосвалов; очки - в одну сторону, сумка - в другую, юбка к ушам, руки врозь...Навзничь, короче говоря.
Лежу, замерла, делаю вид, что это вполне для меня естественно - прилегла отдохнуть, что здесь такого? Наверное, все же я была неубедительна.Обернувшись, молодой человек секунд 30 соображал, что это перед ним, потом пробубнил:"Ой!", почесал в затылке, поправил на носу очки, сделал нерешительный шаг по направлению ко мне и вдруг остановился, по-видимому, зачарованный открывшейся панорамой...
Я тем временем поняла, что мой ракурс оставляет желать лучшего, и решила сменить имидж, приняв вертикальное положение. Уверив его, что "это нормально, я периодически так делаю...", я поспешила скрыться с его глаз долой.
От туфель я избавилась уже на следующий день.Продала нынешней гражданской жене моего бывшего бойфренда - по двойной цене. Она вроде бы умела носить это изобретение дъявола, но тем не менее я не могла отказать себе в удовольствии пофантазировать на тему того, как живописно повторит она мою участь и падет ниц тушкой раз в 10 массивней моей.
А сотрудники с тех пор стали звать злополучную ступеньку "местом, где грохнулась Лена", и ориентироваться в пространстве компании стало гораздо проще. Как они узнали об этом инциденте - остается только догадываться. Как, впрочем, и об истинном характере "угрюмого и неразговорчивого".